Своя гавань - Страница 82

— Что, опять? — хмыкнул Билли, подсаживаясь к Галке.

— Опять, — буркнула девушка.

— А что ж так мрачно-то? — съязвил Жером. — Не пойму, почему ты отказываешь себе в таком милом развлечении?

— Кому развлечение, а кому потом детей нянчить, — Галка стала ещё мрачнее. Этот вопрос она всегда старалась обходить стороной: с братвой как будто все неувязки утрясли, но всё равно время от времени звучали прозрачные намёки. — И вообще, тему мы давно договорились закрыть, не так ли?

— Как хочешь, Воробушек, — Жером подсел к девушке с другой стороны. — Но если передумаешь — свистни мне. Я ж тебя не обижу, сама знаешь.

— Жером, — криво усмехнулась Галка, пропустив мимо ушей смешки Билли и Пьера. — Я не в твоём вкусе.

Полгода — достаточный срок, чтобы люди, ходившие по одной палубе, могли хорошо узнать друг друга. Вкусы у Жерома и впрямь были ещё те: если не шлюха, то трактирщица. Потому Билли и Пьер, услышав Галкину реплику, заржали в полный голос.

— Твоё счастье, что тебя Дуарте не слышит, — хохотал Билли. — Вот была бы потеха!

— Ладно вам, — отмахнулся Жером. — Посмеялись, и будет. Где наш обед?

— На сковородках, — ответила Галка. — Сейчас остальная банда подгребёт — и сразу всё подадут, я уже позаботилась… А, вот и они!

«Банда» — точнее, весьма прочная компания друзей — сформировалась на «Орфее» давно. Билли, Пьер, Дуарте, Галка, Жером. И Джеймс. Что вообще-то выглядело очень странно. Столь хорошо воспитанного английского дворянина ещё можно было представить в качестве офицера на пиратском корабле, но никак не в таверне, в компании записных головорезов и забияк. Однако в гулянках этой «банды» он принимал участие с завидной регулярностью, что, кстати, частенько остужало кое чью горячность. Ну, а Галка этому обстоятельству только радовалась. Конечно, Джеймс тоже не подарок: он был, кроме всего прочего, весьма упрям, если дело касалось споров по поводу прочитанных книг или мнения насчёт исторических событий. Не так давно, помнится, они чуть было не разругались в пух и прах, поспорив по поводу Фермопильского сражения и численности персидской армии. Но в «Сломанный якорь» он пришёл, и Галка — кто старое помянет… и так далее по тексту — приветливо улыбнулась ему. Всё преходяще, а дружбой этого человека она дорожила…

Из дневника Джеймса Эшби.

Если Господь желает наказать человека, он лишает его разума. И это, увы, справедливо по отношению ко мне.

Где были мои глаза? Почему за полгода я не удосужился понять, что движет Алиной? Бог свидетель, я люблю её, как ещё ни один мужчина не любил женщину. И это несмотря на совершенно неудобоваримый характер этой юной леди. Но лишь на днях до меня дошло, почему она именно такова…

Алина начитана, умна, и весьма неординарно мыслит. Но её цинизм в отношении исторических событий всегда приводил меня в замешательство. Она осмеливается спорить с древними авторами! Причём, спорит не голословно, а приводит доказательства из области логики! К примеру, я всегда восхищался героизмом трёхсот спартанцев, подорвавших дух миллионной персидской армии. А Алина — нисколько не сомневаясь в героизме спартанских воинов! — поставила под большой вопрос упомянутую численность персов. Как, спросила она, персидский царь мог собрать подобное полчище, если и в наше время даже тридцатитысячное войско ложится неподъёмной тяжестью на казну? Уж не говоря о том, как можно было эффективно управлять этой армией и прокормить миллион воинов на чужой территории. Я спросил: «Не хотите ли вы сказать, что древние авторы солгали?» «Я думаю, древние авторы, желая оправдать поражение своих войск и превознести героизм спартанцев, попросту…э-э-э…слукавили. А вы отнеслись к этому некритично, только и всего». Подобное отношение к авторитетам не могло не возмутить меня, и я ответил, что не простил бы подобного цинизма мужчине, но делаю снисхождение для девушки. Лучше бы я молчал… Алина ощетинилась, словно ёж, гневно сверкнула глазами, и решительно заявила: «Я не нуждаюсь ни в чьём снисхождении!» После чего наша дискуссия прекратилась по банальной причине: Алина, не на шутку обидевшись, ушла в кают-компанию. Кой чёрт потянул меня за язык? Теперь даже не знаю, как загладить свою вину перед этой гордой девушкой. Ведь я действительно обидел её. Обидел именно тем, что не пожелал признавать за ней равных со мной прав. А ведь за полгода на борту «Орфея» она сумела показать всем — увы, кроме меня — что ни в чём никому не уступит…

Что же делать? Я люблю её. Но до сих пор я полагал, будто любовь — это покровительство, которое мужчина оказывает слабой женщине. Что же тогда любовь, если женщина столь сильна?

Я запутался, Господь свидетель. И не знаю, где искать выход.

…Парус по правому борту марсовой заметил давно, и команда «Орфея» готовилась к бою.

Судьба разбаловала их: что ни рейд, то приличная добыча. «Так не бывает, — упрямо мотали головами старые пираты, списанные на берег из за увечий, в тавернах Порт-Ройяла. — Всё это неспроста. Или Причард снюхался с нечистым, или поймал за хвост саму удачу». Как бы там ни было, но пять рейдов подряд «Орфей» возвращался с набитым трюмом, а то и ведя за собой трофейную посудину. Этот рейд уже шестой на Галкиной памяти. Почему-то она была уверена, что снова будет хорошая добыча. И почему-то ей эта полоса удач нравилась всё меньше и меньше. Один раз — случайность. Два — совпадение. Но три и больше — уже закономерность. Девушка не отказалась бы разобраться в столь странной закономерности, да вот незадача: «входящих данных» для решения задачки было слишком мало. А решать уравнения с кучей неизвестных — извините, она сетевик, а не математик с мировым именем.